Я твой Ангел. Серия «Корни и крылья», книга 1 - Таша Истомахина

Я пыталась. Но разве можно быстро выучить топографию, географию, карты дорог, названия населенных пунктов, фамилии мэров, исторические справки, правила оказания первой помощи, юридические ссылки, номера телефонов, психологию общения, правила поведения при нападении людей и собак, шаги по антикризисному выходу из кризиса, способы втереться в доверие и уйти от встречных вопросов, а также все прочие, важные в моей нынешней профессии сведения.

Экзамен принимал Куратор. Он пил чай, пока я разглядывала тест из двадцати пяти вопросов с тремя вариантами каждый. Куратор выглядел иначе, чем в день собеседования, может быть потому, что верхние пуговицы его рубашки и жилета были расстегнуты. Всего две пуговицы, а перед тобой уже другой человек.

За три дня я успела прочитать 165 страниц справочника, остальные пролистала. Вопросы были самые разнообразные.

Вопрос первый. «У Вас создались натянутые отношения с коллегой. Допустим, что причины Вам не совсем ясны. Что Вы предпримете в первую очередь для того, чтобы устранить напряженность во взаимоотношениях:

– вызовете на откровенный разговор этого коллегу, чтобы выяснить причины натянутых отношений;

– разберетесь в своем поведении по отношению к коллеге;

– обратитесь к другим коллегам, которые хорошо его знают».…

…Вопрос девятый

«Когда на вас нападает собака, вы:

– ищете палку или другой предмет и начинаете обороняться;

– сохраняете спокойствие, пытаетесь не кричать, не смотреть в глаза собаке, не показывать страх или тревогу, не позволяете собаке находиться позади вас;

– убегаете и ищете убежище».…

…Вопрос двенадцатый.

«Драконы это:

– мифические существа;

– галлюцинации, проявление стресса;

– реально существующие формы жизни». ….

…Вопрос девятнадцатый.

«Округ Кологрис входит в состав Ландракара как:

– самостоятельная административная единица;

– зависимая административная единица;

– территориальное обозначение». … … Вопрос двадцать четвертый.

«Когда вы спите на новом, чужом месте:

– в том случае, если условия подходящие, сплю хорошо; – не сплю;

– в любом месте сплю беспробудно»

Галочки перед ответами я поставила там, где ответ мне нравился больше всего.

Просмотрев тест, Куратор поднял на меня свои чудесные голубые глаза и сурово спросил:

– Ты Справочник до какой страницы прочитала?

– До 301-ой, – соврала я. – Может, что-то не так запомнила?

У Куратора оказалась с собой стирательная резинка. Я поняла, почему мне дали карандаш, а не ручку, в тот момент, когда он стер несколько моих ответов и поставил галочки в других местах. Так я блестяще сдала экзамен на право быть государственным Нумератором округа.

Дома я внимательно разглядела жетон, дающий мне право войти в любой дом и задать вопрос любому человеку. На эмалированной поверхности совсем меленько был изображен герб Ландракара, под ним раскрытый блокнот, на страницах которого выбит номер 5528. Только сейчас, держа в руках заветный ключ от любой двери в этой стране, я почувствовала, что реально не хочу знать правду.

Звонок телефона зазвучал резче обычного. Мягкий мужской голос представился Михаэлем, попросил меня к телефону.

– Слушаю вас. – Ты получила жетон? – … Получила

– На автовокзале купи билет заранее, лучше на утренний рейс, к вечеру как раз будешь на месте. Выспишься, а с утра приступим к делу.

Голос был очень дружелюбный. Я сразу же прониклась безграничным доверием и расположением к говорящему, но на всякий случай уточнила:

– Вы меня ни с кем не путаете?

Трубка помолчала, потом слегка язвительно заметила

– Вот который раз он забывает предупредить о моем звонке! Челку свою белобрысую не забывает поправлять, а инструктаж грамотно провести не может!

– Со мной очень хорошо провели инструктаж.

– Ага, и забыли сказать имя напарника

Я сделала большие круглые глаза, хотя мой собеседник их не мог увидеть.

– Ты что серьезно думала, что тебя одну на работу выпустят? Похоже, ты Справочник от середины до конца не дочитала. В той части как раз написано, что первые дни нумератора сопровождает более опытный напарник.

– Я только про «Стрепетов» знаю.

– Ничего ты о них не знаешь! Я твой сопровождающий в округе Кологрис. Зовут меня Михаэль. Жду завтра на вокзале по прибытию автобуса. Остальное решим на месте.

Долгое время после того как телефон замолчал, я пребывала в растерянности из-за выпадения из зоны действия чудесного голоса моего напарника. В агентство решила не звонить, чтобы не признаваться Куратору, что я не прочитала вторую часть Справочника.

Я проснулась внезапно около четырех часов утра, полежала, не шевелясь, пытаясь вспомнить, где я и кто я. Было очень покойно, Кира спала в дальней комнате. Навязчивых мыслей из прошлого дня в голове не нашлось, впереди нас ждал бестревожный день, поэтому я собиралась снова уснуть, как услышала в тишине отчетливые шаги по кухне. Это был звук босых ног по линолеуму… звук маминых шагов.

От страха у меня перехватило дыхание, я замерла в ожидании – повторятся ли эти звуки, перейдут ли они из кухни в комнату? И действительно, кое-что началось: через пару минут, после того, как я услышала знакомые шаги, прямо в середине оконного проема возник четкий силуэт мужчины, который взбирался по оконной решетке в спальне. Я позвала Киру, с облегчением понимая, что есть с кем разделить свои страхи. Мы молча следили как силуэт, повисев на нашей решётке, уверенно двинулся в сторону балкона на втором этаже, потом послышался дребезжащий стук по стеклу, и молодой голос громко позвал:

– Серёга, ты проснешься, наконец!? Я ключи потерял. Открывай, давай.

Скрипнула балконная дверь, и следом в дом вернулась мирная тишина. Кира сходила на кухню попить воды, и на обратном пути заметила:

– Как ты чутко спишь! Мне же хоть из пушек пали.

– Можешь не верить, но меня о том, что парень полезет по окну, предупредила мама…

Утро застало нас в тех же хлопотах – разобрать, рассортировать, упаковать, а потом полдня исчезли в беготне по коммунальным службам. Весна уже вовсю плющила снег, но бледное солнце ещё не извело морозную сырость, поэтому мы завернули в магазин, чтобы погреться, а заодно купили сыр и хлеб. Дома с удовольствием попили чай, потом перебрали платяной шкаф, следом и книжный, отложив самые любимые книги. Остальные, перевязав ворсистой бечевкой, поделили на стопки, чтобы удобнее было выносить их на улицу. И только после ужина занялись каждая своим делом: сестра открыла ящик стола, где хранились её детские рисунки, вырезки из журналов про балет и открытки актеров кино. Я же решила, что надо пересмотреть домашний архив до последней бумажки, чтобы не везти лишнее в Сиверск.

Забилось ли моё сердце при виде той эпистолии, так сказать, в предчувствии грядущих перемен? Ничего подобного. Я лишь испытала жгучее любопытство человека, живо интересующегося прошлым своей семьи.

Но прежде чем откопать в груде бумаг пожелтевший листок с чуть видным тиснением по верхнему краю, я пересмотрела сотню вырезок из газет и квадратиков картона от коробок с кашами, исписанных круглым почерком мамы: телефоны, адреса, рецепты, записки о том, что купить, что сделать. К своей радости нашла в отдельном конверте чудесные открытки и фотографии из Чехии. Мамина подруга по переписке почти тридцать лет нечасто, но регулярно присылала нам новогодние поздравления, подписанные по-русски кругленьким почерком: она преподавала наш язык в школе. Два десятка фотографий – на выпускном вечере, с моряками на пароходе, на лыжах в горах, на курорте у моря, с дочкой и мужем в Праге – вся жизнь человека, которого мы ни разу не видели, но всегда считали частью нашей жизни.

Сначала я подумала, что это чешское письмо лежит среди глянцевых открыток. Потом засомневалась – мамина подруга свои короткие письма писала на листочках из школьных тетрадей. Я осторожно развернула сложенный вчетверо листок. Бумага была какая-то… обезвоженная, вся в мягких заломах, словно в морщинках. Тиснение по верхнему краю вилось цветочным орнаментом. Автор записки пользовался синими чернилами, но со временем они приобрели зеленоватый оттенок, где-то стерлись, а в одном месте, туда, куда упала капля воды – может, слеза? – вообще размылись. Письмо было датировано августом восемнадцатого года прошлого века, подписано Фимой.